Катастрофическая ситуация на рынке жилья уже давно ни для кого не секрет. Поиск хоть какого-то жилья для себя уже сам по себе является огромной проблемой для всех, независимо от их бэкграунда и положения в обществе. Для людей с миграционной историей это и вовсе невыполнимая задача. Особенно, если ты беженка, особенно, если ты квир.

К счастью, в Берлине есть различные организации и проекты, которые всячески пытаются облегчить эту нелегкую задачу для особо уязвимых категорий граждан. Один из таких проектов вела Quarteera. В рамках этого проекта в течение почти двух лет 42 человека смогли получить возможность долгосрочного проживания в отдельных комнатах в Кройцберге. В конце марта этот проект закончился, и всем жильцам общежития пришлось искать себе другое жилье.

Мы поговорили с несколькими людьми из общежития, чтобы узнать их опыте, их впечатлениях, надеждах и страхах. Четыре совершенно разных квир* персоны, четыре непохожих друг на друга истории, которые позволят познакомиться с проблемой квир* людей ближе.

Дмитро

Из-за всех ужасов, происходящих в мире в последнее время, количество бежен*ок в Германии только росло. Берлин уже давно не может покрыть потребности в расселении нуждающихся людей, из-за чего квир* персоны, которые относятся к особо уязвимым категориям бежен*ок и нуждаются в особой защите, не могут чувствовать себя безопасно в центрах размещения и подобных им местах.

Зачастую, вновь прибывшим людям приходится справляться с этой проблемой самостоятельно, из-за чего они часто становятся жертвами насилия или вынуждены терпеть неадекватные условия в тех местах, где им удалось найти себе крышу над головой. Так, например, Дмитро (21) из Украины дважды в своей истории беженства столкнулся с подобными случаями:

«Я покинул покинул Украину в 19 лет из-за войны и переехал в Польшу в надежде, что я подзаработаю и поеду в Англию к моей тете. Но я понял, что там очень сложно заработать.

Я проработал 7 месяцев на складе и жил в это время в хостеле, где мой сосед по комнате украл мои личные вещи и исчез. После я встретил одного парня, который не против был помочь мне переехать в Берлин и остаться у него жить на некоторое время. Я согласился, мы переехали и так я оказался в Берлине. Сначала все было хорошо, пока не произошла одна не очень приятная ситуация, из-за чего я оказался на улице.

Я просто пришел после языковой школы, это был второй день занятий. У меня было замечательное настроение. Мы сели ужинать. Мои сосед был пьян. Потом у нас произошел конфликт, в ходе которого он пытался меня задушить и просто выбросил в подъезд. После пришлось вызвать полицию. Больше я вернуться в эту квартиру не мог.»

Gregory Sky

К сожалению, такие истории не редкость среди квир* бежен*ок. О многих из них не рассказывают из-за страха потерять крышу над головой и вновь оказаться во враждебной среде в различных общежитиях для бежен*ок (Gesamtunterkunft.)

Еще более часты ситуации, когда арендодатели требуют от квир* бежен*ок сексуальных услуг взамен за возможность пожить в их квартире, шантажируя их тем, что они окажутся на улице и им никто не поможет.

С подобной ситуацией, например, столкнулся Gregory Sky (33) беженец из Донецка, Украина.

«Я приехал в Берлин в начале войны, в марте, вместе с молодым человеком. Полгода мы были вместе здесь. Затем начались конфликты и отношения стали очень токсичные, в результате чего мы приняли решение расстаться. К сожалению, мы были связаны квартирой, так как мы приехали вместе и жили сначала в одном Хайме, а затем нас подселили в квартиру с другими квир людьми из Украины. Отношения к тому моменту стали невыносимыми.*

Я решил уйти, но мне некуда было уходить. Случайно я нашел через какую-то другую организацию слепого 70-летнего немца-гея. Я ушел от своего парня и три месяца жил с этим дедушкой в Шёнеберге. Параллельно ухаживая за ним как сиделка. Ему нужна была внучка, помощница, друг, внук. И вот я на эту роль согласился. Он мне дал прописку, а я 3 месяца за ним ухаживал. Помогал в повседневных делах, гулял с ним и водил в туалет.

Прожив так примерно три месяца, я буквально начал сходить с ума, потому что это был дикий вайб. Он не один раз предлагал мне заняться любовью. Он начал потом ухаживать за мной, дарил маски собаки, какие-то секс-игрушки. Некоторые я до сих пор храню. Мне это не подходило. И я понимал, что оставаться у этого мужчины больше нельзя.»

Влад

К сожалению, многие пострадавшие от такого насилия не рассказывают об этом. Слишком велик страх остаться на улице или вернуться в общежитие для бежен*ок, где квир* люди часто становятся жертвами моббинга (травли) и даже нападений. Практически кажд*ая квир* бежен*ка может рассказать подобную историю о своих соседях в лагере для бежен*ок, так, например Влад (29) из России:

«Я прилетел в Берлин и сначала жил в Фронау у своего бывшего парня. Потом я жил в съёмной квартире, которую снял через Airbnb, а затем у знакомых. Сначала я пытался собрать документы для визы фрилансера. Ничего не вышло, и мне пришлось подать заявление на убежище. Как проситель убежища, я попал в центр прибытия Karl-Bonhoeffer-Nervenklinik.

Сначала я спал на армейских койках в старом здании больницы с внутренним двором, куда люди бросали остатки еды. Мои окна выходили прямо на этот мусор. В нашем умывальнике росло растение, настолько там было грязно. Так я прожил около двух месяцев. Затем мне пришлось три недели провести в больнице. После этого меня перевели в другое здание того же центра прибытия. Там было ужасно.

Всё закончилось угрозами со стороны других русскоязычных бежен*ок. Один был из Молдовы, и у него там были приятели. Они начали меня преследовать, вымогать деньги, а затем угрожать физической расправой. «Я просто напоминаю тебе, что здесь ночью двери не закрываются», — сказал он.

И действительно, в этом жилье двери ночью не закрывались: любой мог войти и делать, что хотел. В конце концов, я оказался на улице. Два дня я был буквально бездомным. Эти два дня я простоял в очереди в LAF, чтобы объяснить, что мне, по сути, негде жить. Позже я наконец-то получил место в квир-жилищном проекте.

Конечно, межличностные конфликты неизбежны, когда так много совершенно разных людей живут в одном месте — такое случается и в квир-жилье. Но когда тебя окружают люди, похожие на тебя, пережившие схожий опыт и принадлежащие к тому же сообществу, появляется хотя бы базовое чувство безопасности — и с этим просто легче жить».

Каныкей

Особенно трудно приходится транс* персонам, которые наиболее подвержены опасности в местах общего размещения бежен*ок.

Об этом говорит другая наша героиня – Каныкей (32) транс* активистка, беженка из Кыргызстана:

«Общежитие Квартиры было моим четвертым домом. До этого я несколько раз переезжала: из пункта первичного приема в другое жилье, потом оттуда – в третье. Там я столкнулась с травлей и угрозами со стороны соседей. У нас были общие туалет, душ и кухня. Каждый раз, когда мне приходилось пользоваться этими общими помещениями, я, как трансженщина, чувствовала себя очень некомфортно и даже небезопасно. Были даже случаи, когда мужчина начинал меня домогаться. Было ужасно находиться там каждый день и просто заниматься повседневными делами».*

Чувство безопасности – это самое главное, что нужно для квир* бежен*ок. Именно поэтому они так боятся жить в общежитиях и пунктах приема бежен*ок. Пока у человека нет базового ощущения безопасности, он не может продуктивно заниматься устройством собственной жизни, а следовательно, и интеграцией в новое для него общество.

«Конечно, я была очень рада возможности жить одна. Ведь до этого я прошла процедуру предоставления убежища, а это сложно. В процессе предоставления убежища сначала попадаешь в общежитие со множеством совершенно незнакомых людей в одном месте, без какого-либо личного пространства. Как-то нужно к этому приспособиться. Здесь все по-другому.

Я создала свой собственный уютный дом. Я могла обставить свою комнату так, как хотела. Конечно, были разные переживания, разные соседи. Иногда было шумно, и иногда у меня было ощущение, что нет должного контроля. Но в целом я чувствовала себя в безопасности и спокойно, потому что там жили русскоязычные ЛГБТК+ персоны. Было намного проще жить с ними бок о бок», — говорит Каныкей.

Gregory с ней соглашается: «Если бы проект общежития не заканчивался, я бы с удовольствием остался здесь. Мне здесь хорошо, потому что моя психика после всего случившегося была совершенно истощена. Здесь я нахожу покой. Впервые в жизни я позволила себе проявить своё юношеское «я» — вся моя стена увешана постерами Натальи Орейро!».

О том, что проект заканчивается в конце марта и всем жильцам нужно будет покинуть здание было известно заранее, поэтому все жильцы находились в постоянном поиске своего жилья. Не для всех эти поиски были успешными несмотря на существующие меры поддержки от государства и социальных служб.

Так, например, Дмитро начал искать квартиру уже через два месяца проживания в общежитии: «Поиск квартиры очень сложен, потому что я долго искал без WBS (жилищного сертификата), где конкуренция выше. Я был только на девяти просмотрах, и лишь однажды меня попросили предоставить документы. В остальном меня просто игнорировали. Я пробовал разные платформы, но безрезультатно».

Некоторые потратили еще больше времени на поиски жилья, столкнувшись при этом с дискриминацией и предрассудками: «Поиск квартиры занял в общей сложности около восьми месяцев или дольше. Я начала с консультации по вопросам жилья в Quarteera, где эксперт дал мне советы по поиску квартиры. Параллельно я собирала необходимые документы и искала на платформах, таких как ImmoScout. Сначала я в основном ориентировалась на коммунальные квартиры (WG).

Я была активна в различных берлинских группах, где искали соседей. В основном я общалась на английском языке. Когда я откликалась на объявление, люди писали мне в ответ и проявляли интерес к сдаче мне комнаты. Но как только они узнавали, что я беженка, они прекращали контакт или больше не отвечали.

Сначала я не понимала, почему это происходит. Почему они больше не отвечали? Ведь все так хорошо начиналось! В конце концов, я нашла свою квартиру через знакомых. К сожалению, все мои попытки найти квартиру «обычным» способом оказались тщетны», — рассказывает Каныкей.

Многие бежен*ки действительно не верят в возможность снять квартиру обычным способом у компании застройщика, так как конкуренция слишком высока, а спрос многократно превышает предложение. Зачастую, удача сопутствует самым коммуникабельным и находчивым, ведь поиск жилья превращается в настоящее Сафари, где все орудия хороши. Как, например, у Gregory: «Я искал объявления на сайтах, но у меня было очень мало просмотров — всего два на данный момент. Это лотерея, в которую я проиграл. Я сильно полагаюсь на свою сеть контактов. У меня довольно большой круг знакомых. Я уже перестал искать целую квартиру и теперь ищу хотя бы комнаты в WG.

Как я ищу квартиру? Через общение и контакты. Возможно, со стороны я кажусь тусовщиком или любителем вечеринок, но это всего лишь фасад. Когда я иду на вечеринку или в клуб, то по определенной причине: найти фотографа, наладить связи, открыть для себя творческое сообщество и рассказать о своих навыках. Точно так же я ищу и квартиру». И хотя в этот раз всем удалось найти другое место жительства благодаря усилиям помогающих организаций и неравнодушных людей, проблема все равно остается достаточно острой. Проживание во временных общежитиях и квартирах не дает возможности расслабиться и заняться организацией собственной жизни и воплощением своих мечт. Мы поинтересовались, о чем же мечтают наши героини и герои.

У Дмитро далеко идущие планы: «Я очень хочу выучить немецкий язык и мечтаю стать полицейским. Я знаю, что это тяжелая и опасная профессия, особенно в Берлине.

Я живу в районе с высоким уровнем преступности, и на меня уже нападали на улице. Но мне нравится Германия со всеми ее недостатками. Кроме того, я хочу брать уроки вокала и однажды представить Германию на конкурсе песни «Евровидение». Певец Немо очень вдохновил меня в 2024 году. Теперь я его большой поклонник и даже купил билет на его концерт — мой первый концерт в жизни!»

Точно так же как и у Влада: «Я думаю, когда я, наконец, смогу переехать в нормальную квартиру с бессрочным договором аренды, я смогу перевести дух и продолжить учить немецкий. Я хотел бы принять предложение о работе, которое у меня есть в моей профессиональной сфере, и развиваться дальше. Мы с моим партнером много это обсуждаем, и ни он, ни я не видим нашего будущего в Берлине.

Возможно, я останусь здесь до конца 2025 года, чтобы решить свои вопросы, связанные с правом на пребывание. Но все равно приходится делать вид, что останешься здесь надолго. Трудно строить долгосрочные планы.

Самое главное для меня сейчас — выйти из депрессии. У меня и моего психиатра есть конкретные шаги: поднять немецкий до приемлемого уровня, найти какую-нибудь работу и постоянное жилье. Как только эти три вещи сойдутся, я смогу прекратить принимать лекарства. Когда больше не борешься только за выживание, наконец-то появляются ресурсы, чтобы построить настоящую жизнь».

У некоторых планы более приземленные, как, например, у Gregory: «Итак, мой план на ближайшие два года прост: получить сертификат B1 и найти постоянную работу в парикмахерской. Все остальное — работа ассистентом, моделинг, кастинги — приносит мало денег. В Берлине все красивые и бедные, добиться успеха в этой отрасли очень сложно. Но с моим знанием языка я, возможно, смог бы работать и в социальной сфере — например, бесплатно делать прически пожилым людям или людям с ограниченными возможностями. Я слышал, что такие проекты существуют. И, честно говоря, я обожаю берлинских бабушек — думаю, мы бы отлично поладили!». Как можно понять, все наши героини и герои мечтают о своем личном счастье и готовы прикладывать все усилия для его обретения. Очень хочется надеяться, что их жизни круто изменятся в лучшую сторону. Осталось лишь найти свой маленький персональный Эдем.